Semper idem
Железнодорожную воду - пил.

Но на поезд, который тронулся в этот момент - не попал.

Хотя, кто его знает, где я сейчас?



Я еще жив. Жив своей дочерью. Жив тем, что могу еще охуеть от от красоты этого мира. Что еще?



Как кухни преобразовались в гостинные, так и я перешел в разряд старших. Но я еще крашу волосы, требую от женщин пояснений и от водки просветления. Знающие люди говорят, что под моей личиной хипаря скрывается сугубый прагматик. Мэй би. Им виднее.



Я говорю Люблю пока мне не скажут нет, потом - щелк! Смена кадра.

Люблю пить чай в одиночестве по ночам.



Под моими ногами - плоскость. Наклонная. Я скольжу.



Питер. Пиитер. Свечной. Февральский. Сонный. Майк. Холкин. Алена. Город - консервная банка. Город, бьющий в небо собой и своими снами. Держащий полярный круг на плечах своих атлантов. Мой город. И чужой... Желанный и обманчивый, как трава. Черный. И светлый. Город, которого не может быть и не быть.



Я не таю своих мишеней, уже престал. Быть убитым - сладось, жаль оставшихся. Недолго. Никого не жаль. Жаль всех.



Не жди от меня прощенья, не жди от меня суда - ты сам свой суд, ты сам построил тюрьму. Как и я, как и все они. Наказания за грехи не существует - грех сам по себе является наказанием. Жаль, что не все это понимают.



Если б я смог выбирать себя - я не смог бы выбрать себя.



Марина мне не сказала, что меня ей мало. Просто потому что мы с ней не.



Так и живем две тысячи лет - как и не живем вовсе.



Насчет первой любви. Всякая любовь - первая. Она же - последняя.



Свое я возьму. Другого просто нет. Даже для прозрачных цыган.



Плохо, что мысли черны. Сто раз хуже, что продолжаешь думать об этом.



Перерыв.